Добровольческая армия и четвертый круг

На заседании Круга 6 февраля 1918 года атаман А. М. Назаров, докладывая о тяжелом положении на Дону в связи с наступлением войск народных комиссаров, сообщил, что им ночью получена телеграмма от генерала Корнилова, в которой он настаивает дать категорический ответ:

Будет ли казачество защищать себя и может ли дать немедленно поддержку добровольческой армии?

—Мы должны ответить, говорил атаман можем ли мы дать помощь тем немногим рядам добровольческой армии, которая мала численностью, но крепка силой духа, спаяна дисциплиной и идеей, сдерживает банды, в десятки раз большия по количеству. Добровольческая армия с 13 января в непрерывных боях сильно устала, из ея рядов часть вышла из строя, а оставшимся требуется дать отдых. На поставленный вопрос нужно дать немедленно определенный ответ, ибо если мы не дадим основательной и скорой поддержки, то генерал Корнилов снимается и уходит с армией.

Атаман А. М. Назаров

Атаман считает, что положение на всех фронтах небезнадежно, что имеются сведения о движении в некоторых станицах, где формируются дружины в помощь корниловским отрядам.

На Круг от генерала Алексеева прибыл офицер, который, обрисовав тяжелое положение добровольческой армии, тоже просил ответить, окажет ли казачество поддержку добровольцам.

После обсуждения вопроса по округам, согласительная комиссия выработала общую резолюцию. Для ответа генералам Алексееву и Корнилову была избрана делегация, которой поручено выяснить создавшееся положение по обороне Дона, сообщить принятое Кругом решение и передать его просьбу о намерении защищать Дон. Кроме того делегации вменено в обязанность проехать в станицы Гниловскую и Елизаветовскую с целью передать станичному обществу приказ Круга о немедленном выступлении на защиту Дона.

***

Морозный вечер, улицы Новочеркасска покрыты толстым слоем пушистого снега и по внешнему виду жизнь как будто идет обычным порядком.

Подъезжаем к вокзалу и довольно скоро отправляемся в санитарном поезде, который идет на Таганрогский фронт. Вагон четвертого класса. Тускло мерцает свеча, кое где на скамьях спят сестры и санитары. В одном из отделений сидят сестры и какой-то военный, оказавшийся, как потом мы узнали, мичманом. Его контузило, а он вместо лазарета отправился сопровождать поезд, с целью немного отдохнуть в дороге.

Сестры и мичман самым беззаботным образом, увлекаясь, рассказывали о жизни на фронте. Передавали в шутливом тоне много интересных эпизодов. Судя по их разговорам и беззаботности, можно предположить, что эти люди чувствуют себя так же беззаботно и там, где над головой каждого летает смерть. В таком милом кружке людей за чаем, которым они нас угостили, мы даже не заметили, как станция за станцией, подошли к Ростову. Около 12 часов ночи председатель делегации А. И. Ивановский запросил по телефону штаб добровольческой армии: может ли генерал Алексеев принять членов Круга?

Получив утвердительный ответ, шли по опустевшим улицам города, отправились в особняк Парамонова. Время от времени по дороге встречали автомобили с вооруженными людьми, это, вероятно, патрули.

Наконец мы у двери штаба. Нас опрашивают и впускают. Поднимаемся по лестнице. Через большую залу с колоннами нас проводят влево в коридор и мы проходим в первую дверь налево.

Небольшая, комната. У окна перпендикулярно к нему письменный стол, около него два кресла, напротив мягкий диван с высокой спинкой. У стен кресла. Из-за стола навстречу нам вышел коренастый мужчина в тужурке с генеральскими погонами, в синих брюках, в сапогах и с георгиевским крестом на груди.

Ген. М. В. Алексеев
Последний портрет
Июнь 1918 г.

Это генерал М. В. Алексеев.

Генерал поздоровался и стал слушать доклад председателя делегации.

Доклад сводился к следующему:

—Круг решил защищать Дон до последней капли крови. Для осуществления этой цели решено произвести немедленно мобилизацию казаков 1 и 2-й очереди. При проведении в жизнь своих постановлений Круг будет действовать твердо, не останавливаясь перед применением самых крайних мер. Круг высоко ценит заслуги добровольческой армии, учитывает ее тяжелое положение, но все же просит продолжать свои действия на фронтах и помочь совместными усилиями защитить Дон.

Генерал Алексеев подробно расспрашивал делегатов о работах Круга, об общем настроении членов и заметно хотел выяснить, насколько решительны, тверды действия Круга и возможно ли надеяться на поворот в настроении казаков и сможет ли Круг осуществить свои намерения.

Затем генерал сказал приблизительно следующее:

— Только решительными и твердыми мерами можно что-либо сделать и если Круг стал на такую точку зрения—то, может быть, ему и удастся поднять казаков и заставить их защищать себя. Если Круг сможет дать поддержку добровольческой армии—то, вероятно, отход ее из Ростова будет отложен, но об этом я советую вам переговорить с генералом Корниловым.

Генерал вызвал офицера и просил его узнать, может ли генерал Корнилов принять делегатов Круга.

Прием был теплый, генерал Алексеев предложил делегатам чай с бутербродами.

Вошедший офицер сообщил, что генерал Корнилов примет делегацию и просит к нему.

Вновь проходим залу с колоннами, идем по коридору, идущему у противоположной стены, параллельно первому коридору, пройдя боковую комнату, входим в одну из отдаленных комнат особняка.

Против двери в нескольких шагах от нее, узкой стороной придвинутый к стене, стоит небольшой стол. В разных местах несколько стульев. От двери влево в углу походная кровать. Подушка и одеяло на кровати измяты, (вероятно, на ней лежали, так как уже был второй час ночи). У кровати стул, на нем браунинг и еще кое-какие вещи.

Лавр Георгиевич Корнилов

Генерал Корнилов.

На нем скромный штатский темного цвета костюм. Воротник пиджака поднят, борты сколоты булавкой. Брюки убраны в невысокие простой кожи сапоги.
    
Все в его кабинете удивляет своей простотой и скромностью.

Лавр Георгиевич, поздоровавшись с каждым, усадил нас, сам сел у стола и просил изложить причину приезда. Он опустил голову на положенные руки по локти на стол, перебирал пальцами и сосредоточенно слушал нас.

Когда ответ и просьба Круга были изложены, генерал поднял голову, задал несколько вопросов, дополнивших доклад, и затем заговорил сам:

— Моя армия делает неимоверные усилия. Люди выбились из сил, изнемогли без сна. Без смены несут тяжелую работу. Им необходим отдых.

Людям нужно просто поспать, погреться, а сменить их некем. Половина состава выбыла из строя, а поддержки нет. Моя армия до последнего ляжет на посту, но я не могу губить ее и не соглашусь на это. Я приказал готовиться к отходу и уже часть уложена, но я могу задержать приготовлении. Мне нужна немедленная помощь и, если Круг обещает дать людей, я останусь.

Так как для проведения мобилизации нужно время, но было решено в течение первых трех дней дать небольшую поддержку, а к концу недели выполнить требования, предложенные генералом Корниловым, и, при условии их выполнения армия пробудет еще неделю.

Прощаясь с нами, генерал сказал, что только решительными и крайними мерами может быть удастся изменить положение.

— Я не раз говорил покойному Алексею Максимовичу, что нужны решительные меры. Если бы он послушал меня, возможно, что этого бы не было.

Генерал вышел вместе с нами в соседнюю комнату и приказал в 5 часов утра дать поезд для поездки делегации в ст. Гниловскую.

С чувством некоторого облегчения вышли мы из комнаты. Встреча с генералом Корниловым как-то ободрила, хотелось верить, чей-то голос внутри шептал, что еще улыбнется судьба. Пронзающий и в то же время ласковый взор генерала вселял веру в поворот хода событий.

Л. Симонов.

Донская волна 1918 № 06