Часто, читая старые газеты, находишь настолько сходные ситуации с нашим сегодняшним днем, что невольно приходит мысль о том, что история повторяется. Что ее итоги и последствия никого и ничему не учат. Эта мысль пришла в голову и сейчас, когда в газетах за конец апреля 1918 года (ровно 96 лет назад) нашел такую примечательную статью,  посвященную ситуации на Украине в результате переворота, совершенного П.П. Скоропадским. Если отвлечься от некоторых частностей, то случившееся тогда и сейчас имеет много общего.

А теперь сама статья.

Контрреволюционная диктатура на Украйне

Украинскими помещиками и буржуазией вкупе с германскими оккупационными властями совершен государственный переворот. Киевская Рада, состоявшая в большинстве из эс-эров и правых меньшевиков, разогнана германским лейтенантом. По указанию Киевского съезда земельных собственников, гетманом «всея Украины» назначен октябрист Скоропадский, член третьей Государственной Думы и бывший гвардейский офицер Кавалергардскаго полка. Все революционные законы, как Киевской Рады, так и Российского Временного Правительства отменены. Земля подлежит отобранию у крестьян и возвращению помещикам. Вместо Учредительного Собрания будет созван сейм на основе цензового избирательного права. Вся полнота государственной власти принадлежит гетману, этому единоличному диктатору, назначающему министров. По газетным известиям, украинский кабинет министров составляется из октябристов и кадетов, в числе которых бывший министр финансов в кабинете Керенского проф. Бернацкий, небезызвестный сотрудник «Русского Слова».

На Украйне реставрируется полностью не только власть помещиков и буржуазии, переворот идет дальше и восстанавливаются те формы государственного управления, которые существовали у нас при Николае. Гетманщина появляется на арену истории уже не с кадетской, а октябристской программой.

Революция выдвинула три силы на Украйне: большевиков, представлявших собою интересы огромнаго большинства населения— всех рабочих и массы беднейшего, крестьянства, правых социалистов-революционеров и меньшевиков, отражавших чаяния и надежды мелкой, городской и сельской буржуазии во главе с интеллигенцией, и, наконец, помещиков и финансовую буржуазию, впервые после февральской революции выступающих с собственной программой.

Власть рабочих и крестьян окончательно восторжествовала на Украйне к концу января, когда Харьковской Советской Раде удалось разбить последние гайдамацкие отряды. Ради спасения своей призрачной власти, Киевская мелкобуржуазная Рада, при молчаливом одобрении помещиков и буржуазии, бросилась в объятия Германии и призвала на помощь против Советов немецкие штыки. Она предала не только революцию и украинский народ своей близорукой, контрреволюционной политикой— она предала самое себя.

Подавив с помощью иностранцев народную власть и устранив широкие массы от всякого революционного творчества, она подрубила тот единственный сук, за который только могла удержаться. После вытеснения Советских отрядов с украинской территории и подавления рабочих и крестьян, соотношение сил в стране резко изменилось. Киевской Раде пришлось столкнуться лицом к лицу с притязаниями и интересами помещиков и крупной буржуазии.

Лавировать между революцией и контрреволюцией, как это делал, напр., Керенский, опираясь то на Корнилова, то на Советы, она уже не могла потому, что уже не было Советов, которые одни только в силах дать отпор всякой контр-революции. Рада повисла в воздухе: те же мелкобуржуазные слои, интересы которых она представляла, были слишком ничтожны и лишены всякого политического значения.

 То, что случилось на Украине должно было неизбежно случиться. Как революция не может остановиться на полпути и должна неизбежно дойти до конца, так и контрреволюция, раз начавшись, необходимо доходит до своего завершения. Жалкие политиканы из Киевской Рады думали, что они, опираясь на помещиков и германские штыки, смогут, хотя бы ценою предательства, удержать власть в своих руках. Но история горько разочаровала их. Они уже оказались ненужными помещикам и финансовой буржуазии, которые использовав этих слепых людей, выкинули их, как негодную ветошь. Последнее заседание Рады, когда она была разогнана немецким лейтенантом, при всем своем трагизме, имело комический оттенок. Немецкие друзья и союзники, разогнав союзных министров, заставили стоять их с поднятыми вверх руками. Лишь у одного Грушевского хватило мужества заявить словесный протест.

Контрреволюция на Украйне, однако, произошла не потому, что революционное развитие исчерпало себя. Гетманский переворот не имеет ничего общего ни с консульством Бонапарта, ни с 2 декабря Луи Наполеона. Если бы Украйна была предоставлена только своим собственным силам, если бы не было иностранного вмешательства, никакие, не только Скоропадские, но даже Голубовичи и Грушевские не могли оказаться у власти. Контрреволюция пришла извне.

Сначала на германских штыках возвратилась в Киев мелкобуржуазная Рада. Лишь под прикрытием этого «демократическаго» щита, генерал Эйхгорн рискнул ввести в революционную Украйну свои легионы и потом, когда, заняв всю страну, ему удалось столковаться с помещиками, он разогнал союзную Раду.

Несомненно, что провозглашение германо-помещичьей диктатуры, отмена всех завоеваний революции и возвращение земли помещикам, только обострят революционное движение на Украйне. Каждому рабочему, каждому крестьянину и даже мелкобуржуазному интеллигенту становится ясным, что возможны только два исхода: или революция и Советы, или реставрация и диктатура, а затем, быть может, какой-либо немецкий принц или гастролер из дома Романовых.

Революция, не исчерпавшая себя до конца, не успевшая закрепить завоеваний народа, не принесшая ему не только воли, но даже земли и раздавленная только извне, остановиться не может. Она уйдет вглубь, она проделает огромную молекулярную работу, чтобы вспыхнуть вновь и смести отечественных и иностранных контрреволюционеров. Революционная борьба на Украйне с провозглашением диктатуры несомненно обострится и усилится, быть может, приняв формы партизанской войны,о чем уже приходят газетныя известия. Последнее слово революционных народов не сказано. Подведение итогов еще впереди.

 Все живое, все честное в России и на Украйне, все те, которые не хотят реставрации или самодержавия, должны понять, что необходимо выбирать между властью пролетариата и крестьянства и диктатурой, между Советами и Скоропадскими и теми, кто стоит и грядет за ними. Третьего пути нет.

Поймут-ли это меньшевики, Черновцы, плехановцы и прочие или по-прежнему, как их соратники на Украйне, будут из всех сил работать на стороне реакции?

Р.S. Чем закончился переворот для П. П. Скоропадского и Украины хорошо известно. Боюсь, что в этом случае вполне вероятен исход 1918 года и для нынешних властей.

Еще по теме:
К положению в Украине
Дежавю
Дежавю-2
Дежавю-3

Дежавю-4

Дежавю-5

Дежавю-6

Дежавю-7. К вопросу о санкциях

К положению на Украине

К положению на Украине - 2