По материалам периодической печати за декабрь 1917 год.
Все даты по старому стилю.
К МИРУ
Дело мира приближается. Корниловские газеты, почуяв нежелательное для них окончание мировой бойни, всячески стараются скомпрометировать начавшиеся мирные переговоры. Всякая ложь, травля на членов мирной делегации, так и разнообразные доказательства утопичности скорого мира сыпятся со страниц буржуазных газет с неподражаемой щедростью.
Для них будет крайне неприятно, если партия мира, вставшая у власти, завершит свое дело успешно и тем опровергнет их категорические уверения о невозможности заключения такового.
На самом деле. Кричали, кричали оборонческие „Дело Народа", "Луч", „Наш Век" и пр. и пр. о том, что большевики своими утопическими опытами губят русскую землю, губят дело пролетариата и т. д. и на самом деле факты вдруг начинают говорить совершенно другое. И они это почувствовали.
Сегодня уже ни одна газета за исключением „Дня" и „Воли Народа" не обмолвилась ни словом о мире. Ясно, что сказать им нечего, ибо ругаться и идти против фактов неприлично даже и для таких газет, продолжать же настаивать на своем было бы уже слишком глупо.
Факты же говорят нам, что перемирие заключено, что делегация для переговоров о мире отправилась в Брест и переговоры начались.
Факты говорят нам, что сегодня получен ответ германской делегаций, и хотя он не может в деталях удовлетворить российскую демократию, но ответ этот показывает, что мир является не большевистской утопией, а реальностью.
Сегодня даже орган социал-патриотической мысли "День" обмолвился так! „Слово примирения, слово согласительного мира произнесено. Хочется верить, что войне нанесен смертельный удар".
Телеграммы приносят известия, что французская пресса публикует выдержки договора о перемирии на русском фронте. На ряду с клеветой и яростными нападками на большевиков, буржуазной прессой проявляется недовольство политикой собственного правительства. Буржуазная газета "Теmрs" требует, чтобы с большевиков были сорваны маски, если они предатели, в противном случае им нужно заявить что союзные правительства тоже желают справедливого мира.
К сожалению, телеграммы ничего не говорят о том, кто же мешает союзным правительствам заключить справедливый мир, почему это является для них только „желанием" и кто препятствует им в претворении этого желания в дело.
Но, как бы то ни было „День“ говорит правду: слово мир произнесено и произнесено оно теми, против кого он ежедневно мечет громы и молнии.
Как будут дальше вестись переговоры, приведут ли они к желательному для всех концу, сказать вперед невозможно.
Важно одно, а именно: партия большевиков, вставшая у власти с определенными лозунгами, эти лозунги проводит в жизнь несмотря ни на что, а не кладет их под сукно.
Партия пролетариата и беднейшего крестьянства, встав у власти предложила всем народам прекратить бойню, опустошавшую мир в течение 3-х с половиной лет.
Не ея вина, что буржуазно-империалистские правительства Европы и Америки не откликнулись на этот честный и открытый призыв, не ея вина, что народы Зап. Европы слишком терпеливы, что они не могут еще сбросить с себя вековой гнет своего капитала. Не ее наконец вина в том, что враги мира всячески ему противодействуют. Не ее вина во всем этом.
И не смотря на все препятствия, несмотря на весь цинизм, который проявили в деле саботажа миру все буржуазные и социал-патриотические партии дело мира недалеко уже от своего завершения.
Нас не испугают угрозы международных империалистов. Нас не испугают угрозы их, потому что мы знаем, что революционный народ непобедим, потому что дело мира есть дело всего международного пролетариата, который уже проснулся от своей летаргии и ищет только надлежащего момента, чтобы броситься на своего врага—международного капитала.
Ю. Ренин.
Пятница, 15-го Декабря.
Близость мира ощущается уже настолько реально, что заинтересованные „стороны" в лице своей прессы главный центр тяжести переносят в область экономических взаимоотношений.
Святые задачи попранных права и справедливости настолько расшифрованы революционной демократией, что о них не рискуют говорить самые заядлые шовинисты. Вопрос переносится в ту плоскость, в которой по существу и обретались причины международного столкновения.
Под напором все возрастающего движения народных масс правительства воюющих стран уже не имеют голых аргументов, которыми можно бы было прикрыть продолжение войны. Теперь выступают на сцену „насущные интересы нации", во имя которых капиталисты стремятся возвратить положение перед войной—с колониями, со „сферами влияния" и т. п. империалистическими заданиями. Видя крушение идеи войны и подрыв основ собственной власти над трудящимися массами, буржуазия мечтает уже о том, чтобы сохранить возможность борьбы в ближайшем будущем за те же самые империалистические цели, которые не удалось осуществить настоящей войной.
Однако можно считать установленным, что положение до войны вернуться не может. „Исторические условия" действительно создали „твердую почву под ногами" германского, как и всякого другого империализма, но эта твердая почва дрожит и колеблется под напором волнующейся лавы революции.
Неслыханное еще в мире разрушение культуры, опустошение громадных территорий, разорение широких масс населения коснулось как воюющих, так и нейтральных стран. И в то время как крупные хищники капитализма всех стран захлебываются в золотом потоке прибылей военной промышленности, благосостояние населения падает, уменьшается их потребление, возникает безработица при все растущем продовольственном кризисе. Миллиарды народных денег расстреливаются на воздух и затрачиваются не на улучшение, а на разорение жизни. Война создает горы трупов, сотни тысяч калек и громадные государственные долги, которые тяжким бременем падут на плечи трудящихся масс.
Все это получилось в результате именно того, что капитализм развился до высшей точки, когда чувствуя под и ногами „твердую почву“ он мнил себя непобедимым властелином мира.
Но схватка конкурирующей буржуазии, толкнувшей народ на неслыханное разорение и истребление производительных сил, поставила перед трудящимися массами вопрос о целесообразности всего буржуазного строя, при котором возможны бедствия народных масс в столь гигантских размерах. И при обсуждении вопросов мира нельзя уклониться и от обсуждения этого общего вопроса.
К рабочим, солдатам, крестьянам, к трудящимся массам всех стран обращен этот вопрос. Несмотря на противодействие буржуазии, на ее старания затемнить и извратить его, все безумие буржуазного строя стало пред лицом народов неприкрытым и ужасающим в своей оголенности.
Пусть буржуазия стремится решить дело мира в свою пользу—мир будет все равно решен не ею. Все больше проникает социалистическое сознание в самую толщу трудящихся масс и зреет во всем мире стремление их положить конец существующему строю насилия и несправедливости.
Мир и братство народов—вот задача, которая стоит на очереди. Буржуазный мир захлебывается в народной крови и бьется в агонии. Еще несколько дружных ударов—и он будет снесен.
Грядущий мир, есть провозвестник нового грядущего строя, в котором не будет и не может быть войн и человекоистребления.
Армия и флот рабочей и крестьянской России 1917, №21 (28 дек.)
ОБЗОР ПЕЧАТИ
Новый этап в развитии мирных переговоров
Ответ германской мирной делегации на заявление российских представителей опроверг всю ту ложь о переговорах, которая в течение этих дней наполняла буржуазные и оборонческие газеты.
Они не довольны ответом, но не потому, что он, может быть, противоречит демократическим принципам, провозглашенным русской революцией, а потому, что он не оправдал их предсказаний.
„Речь" (к-д) ничего нового в заявлении немецких делегатов не видит:
„Русскими или вернее циммервальдскими формулами „мир без аннексий и контрибуций австро-германские дипломаты пользовались и раньше в своих дипломатических выступлениях".
Слепоту „Речи" приходится объяснить тем „бельмом на глазах" у глашатаев „войны до полной победы", которое скрывает из их поля зрения прекрасный мираж „Константинопольской губернии" и аннексии проливов. Иначе ведь нельзя не заметить уступчивости немецких империалистов, проявляющейся под давлением рабочих масс, уставших от кровавой бойни.
„День" (орган социалист. мысли) прозорливее „Речи".
„Ясно и категорически заявленный отказ от насильственного присоединения захваченных во время войны территорий и готовность вернуть самостоятельность народа, потерявшего ее в течение этой войны, делает декларацию четверного союза поворотным пунктом в мировой войне. Слово примирения, слово согласительного мира произнесено. Хочется верить, что войне нанесен смертельный удар".
Да, войне нанесен смертельный удар, но не усилиями „социалистов из "Дня", — ведь у них в порядке дня стояла борьба против мира, а не за мир,—а усилиями октябрьской революции и Советом Народных Комиссаров. Но если так заговорил даже „День", то очевидно, что его банковским принципалам ничего не остается кроме того, чтобы проглотить, „мирную" пилюлю, как горькую необходимость.
Исторический ход событий поставил всеобщий мир на реальную почву. И правильно „Известия Советов" заявляют:
„дело мира вступило в новую фазу. Представители центральных держав заявили официально, что готовы вести мирные переговоры на основе формулы, выдвинутой русским революционным правительством".
Газета, конечно, не возлагает „маниловских надежд" на миролюбие немецких капиталистов:
„Мы, конечно, не будем переоценивать заявления империалистов центральных держав, но мы знаем, что обострение экономического кризиса и рост массового недовольства в Германии, заставили австро-германских правителей заговорить языком до известной степени приемлемым для революционной демократии".
Во всяком случае, вопрос о мире стал на обсуждение уже не только перед делегациями, но и перед народами. И натиск трудящихся масс всех стран довершит дело борьбы за мир международным единением всех трудящихся.
После Бреста
Передают, что мирные переговоры в Бресте привели к несколько неожиданным для Смольного результатам.
После этих переговоров среди большевиков наметилось вполне определенное и сильное течение в сторону компромисса со всеми социалистическими партиями по вопросам общеполитическим и, в частности, по вопросу о созыве Учредительного Собрания. К этой оппозиции примкнула и значительная часть членов брестской делегации, очевидно, под непосредственным влиянием переговоров с немецкими представителями в Бресте.
В связи с этим особое значение получает заявление члена немецкой делегации в Петрограде бар. Кайзерлинга о том, что
«спокойствие в России может много способствовать успехам мирных переговоров».
Воззвание Троцкого
ПЕТРОГРАД 17.ХII (Инфтель). Троцкий опубликовал новое воззвание («К народам и правительствам всех стран») в котором взывает к народам побудить свои правительства в течение установленного делегациями 10-дневнаго срока принять участие в мирных переговорах и предъявить свои мирные программы, в противном случае русская делегация сама явится для заключения сепаратного мира.
Троцкий объявляет, что враждебные страны готовы очистить по мирному договору оккупированные территории Бельгии, северных департаментов Франции, Сербии, Черногории, Румынии, Польши, Литвы и Курляндии с тем, чтобы дальнейшая судьба спорных областей была решена самим заинтересованным населением. Но эта программа, по мнению Троцкого, глубоко непоследовательна, ибо это значит, что судьба Эльзас-Лотарингии, Травсильвании, Боснии и Герцеговины и прочих, с одной стороны, Ирландии, Египта, Индии, Индо-Китая и пр., с другой стороны, не подлежит пересмотру, и Троцкий убеждает союзные страны признать право на самоопределение за всеми народами своих государств и тем обнаружить состоятельность австро-германской мирной программы. Угрожая заключением сепаратного мира, Троцкий обещает полную поддержку рабочему классу каждой страны, который восстанет против своих империалистов.
Для заключения мира Германия будет ждать успокоения в России
ПЕТРОГРАД. 17.ХII (Инфтель). Глава германской делегации граф Кайзерлинг в беседе с сотрудником газеты «День» заявил:
— Германия, конечно, не желала бы, чтобы мир был заключен только с одной русской партией: мы желаем мира со всей Россией. Вот почему мы настояли на допущении к мирным переговорам отдельной украинской делегации. Мы не откажемся от выслушания представителей и других проживающих в России национальностей и даже политических партий; мы понимаем, что прочный мир может быть достигнут только тогда, когда в России партийные страсти улягутся. Поэтому, как мы ни жаждем мира, мы все-таки будем ждать наступления успокоения.
Еще по теме
| 