Черная тень

Лев узнается по когтям, осел по ушам. Русская реакция всегда познаваясь по степени национального гнета, который усиливался по мере укрепления самодержавной власти, ослабевал в периоды ее колебаний и делаемых ею уступок. Бесправный еврейский народ был среди других угнетенных народов России тем главным козлом отпущения, на голову которого оно отводило недовольство темных народных масс и их гнев.

Революция покончила с еврейским бесправием, но она не уничтожила народной темноты и укоренившихся народных предрассудков, которые вбивались десятилетиями и порождали еврейские погромы.

Пока продолжались медовые месяцы революции и русский народ ожидал от нее освобождения от политического гнета и облегчения экономического, пока горел еще ярко огонь революционного подъема, братство и общность судьбы народов, живущих в России, из мечты превратились в действительность и никто не делал различия между христианином и евреем, между эллином и иудеем.

Но скоро, слишком скоро догорели огни, облетели цветы... Уже первое поражение революции, связанное с неудачным июньским наступлением, сопровождалось зловещим предзнаменованием: погромом еврейского населения в Калуще, произведенным отступавшими в беспорядке войсками.

Черная тень реакции — антисемитизм и еврейский погром—появились на горизонте русской революции.

Чем дальше, тем больше росла эта тень и после октябрьского переворота стала постепенно обволакивать всю Россию. Широкой волной разливается по раздавленной стране антисемитская отрава и все чаще мы узнаем о еврейских погромах.

Еврейский погром в Глухове, во время которого было вырезано несколько сот евреев, без различия пола и возраста, и который заставил вспомнить об ужасах Кишинева и Гомеля; погромы в местечках Витебской и Могилевской губ., избиения и насилия над евреями в Бессарабии при благосклонном участии румынских оккупационных властей, против которых протестовали еврейские организации Петрограда и Москвы; еврейские погромы на Украйне, происходившие при полном нейтралитете Центральной Рады и вызвавшие запросы киевских социалистических организаций; предотвращенные только организацией самообороны, погромы в Харькове и Одессе перед оставлением их советскими властями; антисемитская агитация в Симферополе и Курске, натравливание на евреев в лавочных очередях—все это опасные симптомы, свидетельствующие о том, что гидра антисемитизма еще не уничтожена. И даже власть вынуждена официально признать, что не все благополучно в этом отношении в советской республике и призывает к борьбе с погромной агитацией.    

Не следует думать, что главным виновником разжигания национальной ненависти и натравливания на евреев являются сторонники царского правительства, деятели реставрации. Конечно, они используют создавшееся положение. Но и не они пока делают контр-революционную погоду.

Ликвидировав все завоевания революции и оставив от российской демократической республики одно только печальное воспоминание, советский самодержавный режим, как и царский самодержавный режим, удобряет почву для еврейских погромов.

Разнуздание зверских инстинктов народных масс, характеризующее анархо-коммунистическую революцию и открыто провозглашаемое современными носителями власти - вот та почва, на которой пышно распускаются махровые цветы антисемитизма.

Психология самосудов, расстрелов без суда и следствия, «грабежа награбленного», психология всеобщего поравнения и лозунга «все дозволено», ведь это и есть та самая психология, которая позволяет свою злобу и ненависть, накопленную годами, выметать на слабых и беззащитных, какими в данном случае являются евреи.

Если можно безнаказанно убить Шингарева и Кокошкина только за то, что они «буржуи», если расстрелу подлежат «спекулянты» и самосуду офицера, то почему нельзя убить или ограбить еврея, который в темном народном сознании является спекулянтом, ростовщиком, эксплуататором, словом «буржуем»?

Давно уже сказано, что антисемитизм—это социализм глупцов. Народные массы, смутно ощущающия недовольство тяготеющим над ними экономическим гнетом, но не сознающие своего классового положения и действительных способов борьбы с ним, ищут выхода своему недовольству и протесту в преследовании слабейшего, который кажется им главным виновником их бед.

Та же психология, которая владеет разоряемым ремесленником и мелким торговцем, теряющим свою собственность крестьянином или безработным босяком на Западе и направляет их гнев за испытанные ими неудачи против евреев, господствует в настоящее время и у нас.

Демобилизованный, отбившийся от работы солдат, ожидавший по окончании войны обещанного ему рая на земле и пришедший в разоренную деревню; крестьянин, вместо земли и благосостояния, получивший карательные экспедиции из немцев или красногвардейцев, которые при помощи пушек и пулеметов реквизируют его хлеб; рабочий, вместо социализма стоящий лицом к лицу перед разрушением промышленности и хронической безработицей; мелкий лавочник, разоренный войной, бессмысленными реквизициями и т. д. мерами власти при общей некультурности этих слоев населения, легко выливают свое озлобление, свое разочарование в революции в еврейских погромах.

Анархический коммунизм Ленина, этот образцовый социализм глупцов, выбитых из привычной колеи своего существования и недоразвившихся до классового самосознания, потворствующий необузданному разгулу диких страстей, лучший питомник для произрастания антисемитизма.

Черная тень всякой реакции—антисемитизм—будет неотступно следовать по пятам советской власти. Никакими декретами, никакими протестами ей не избавиться от этого вечного спутника всякого деспотизма. Ибо еврейские погромы настоящего времени есть темная оборотная сторона той медали, на блестящей лицевой стороне, которой торжественно выгравировано: «федеративная советская республика».

Г. РАКИТИН.

Дело : Еженедельный социал-демократический журнал.- М.,1918 1918 № 3 (9), 21(8) апреля