Бунт прокаженных - 24 Мая 2016 - Дневник

В Петроград вернулась после 8-летняго пребывания в сибирских колониях для прокаженных сестра Ф. Н. Слепченко. О своей жизни среди этих «живых трупов» Вилюйской и Колымской колоний сестра Слепченко рассказывает много интересного и жуткого.

— Нет болезни более ужасной, чем проказа,— говорит Ф. Н. Слепченко.

—В первой стадии этой болезни трудно отличить больного человека от здорового. Проказа проявляется в том, что у заболевшего на ладонях рук появляются небольшие красные пятнышки. Постепенно эти пятна увеличиваются и вскоре начинается самый ужасный процесс-разъедание костей. Это—страшный процесс, который совершается медленно. И нет никаких средств остановить его.

Клетчатка в суставах и соединениях разрушается, и суставы остаются висеть на одних только сухожилиях. Прокаженные часто обращались к сестре с просьбой: «Отрежь, сестра», — и протягивали ей кисть руки. Когда же она отказывалась, прокаженный брал нож и отрубал сустав пальца, который тут же падал. Никакой боли прокаженный не испытывал, конечно, и не терял при этом ни одной капли крови. Пятна все увеличиваются и покрывают голову, нос и захватывают все лицо, которое опухает, морщится. Рот превращается в пасть, уши оттопыриваются, и у прокаженного образуется так называемая «львиная физиономия».

Есть что-то жестокое и страшное в жизни несчастных прокаженных, которых неминуемо ждет смерть, самая ужасная из всех.

Смерть у них, действительно, ужасна. Это— живые, но разлагающиеся трупы, которые умирают по частям: сначала отпадают пальцы, затем руки до локтя, ноги и все остальное.

Вилюйская колония рассчитана на 60 человек и отстоит от Якутска на 800 верст. Обитатели колонии исключительно якуты (чукчи проказой не болеют, но зато все сплошь сифилитики).

Колымская колония помещается верстах в 6-ти от города Колымска.

Тип больных в этой колонии совсем иной, чем в Вилюйске, где находятся якуты, недавно заболевшие проказой. В Колымской же колонии—прокаженные, находящиеся уже в последней стадии проказы, это разваливающиеся люди — либо без ног до колен, либо без рук до локтей; это разложившиеся трупы, которые там же и умирают. Зловоние от них ужасное, — от них несет трупным запахом.

Разные формы проказы приходилось наблюдать сестре Слепченко: львиную, которую мы уже описали выше, бугристую и пятнистую.

При бугристой проказе на руках появляются нарывы. Пока они созреют, очень больно. Потом нарыв созревает и лопается. Появляются на лице наросты, которые принимают форму больших бугров, постепенно разрушающихся и образующих раны, вроде оспы. Похоже, будто кто-то ложкой выковырял куски мяса на лице. Эти ямы появляются также на голенях и мягкой части бедра. Пятнистая проказа отличается немногим от бугристой.

Общее явление, сопровождающее все виды проказы, это— разрушение пищевода и органов дыхания, отчего прокаженные начинают гнусавить, подобно сифилитикам. У них проваливается нос, начинается слюнотечение и оскаливаются зубы. Производят они ужасное и отталкивающее впечатление, особенно, когда у них начинают отваливаться суставы пальцев, выпадать брови, ресницы и волосы на голове, а лицо становится багрово-красным.

И эти прокаженные живут, пока могут,—работают, родят детей и интересуются всем, что происходит на белом свете—очень их интересовала война и причины, ее вызвавшие.

Интересно, что среди этих прокаженных была девочка, родившаяся от прокаженных родителей и вполне здоровая. Сестра Слепченко забрала ее, когда ей было 6 лет и отвезла в Якутск.

Бунт прокаженных

("Искры", июнь 1917 г.)

Министр внутренних дел извещен петроградским комиссаром о бунте прокаженных в Ямбургском уезде. Прокаженные разбежались из лепрозория и наводят панику на окрестных жителей.

Кн. Львов предписал властям принять самые энергичные меры к водворению прокаженных в отведенные для них лечебные местности.

Как выяснилось, прокаженные считают насилием держать их в изоляции от общества при современной свободе. Поэтому они решили уйти на волю. Многие из них прибыли в Петроград и вызвали большое беспокойство и волнение среди населения, а другие уехали в Москву и в провинцию. Прибывшие в Петроград намеревались заявить исполнительному комитету Г. Думы и С. Р. С. Депутатов о своем недовольстве местной администрацией, а также о голоде и холоде, которые им, якобы, приходится терпеть в колонии.

С своей стороны петроградская городская санитарная комиссия, крайне озабоченная этим вопросом, приняла меры, необходимые для предупреждения возможности общения прокаженных с населением. Немедленно они были отправлены на изоляцию в лазареты союза городов и в специальном вагоне были доставлены обратно в ямбургский лепрозорий.

Следует отметить, что ямбургская колония прокаженных одна из самых образцовых в России и оборудована по последнему слову науки. Мы печатаем ряд снимков этой колонии.

Наконец товарищ председателя «о-ва борьбы с проказой» проф. О. В. Петерсен, автор многих научных трудов по лепре, в течение сорока лет занимающийся этим вопросом, в беседе с петроградскими сотрудниками сказал следующее:

— На последних международных конференциях врачей-специалистов окончательно и с несомненностью установлено, что проказа — болезнь, безусловно, заразная. Степень заразности колеблется по периодам.

Соблюдение чистоты и опрятности легко ограждает людей от опасности заболевания проказой. Самое верное средство в смысле предупреждения возможности распространения проказы — это изоляция больных в периоде заразы.

Будучи врагом всякого рода насильственных мер, я вместе с тем не могу, однако, не признать необходимости, если это нужно, именно принудительной изоляции заразных больных, дабы не подвергать как бы сознательно здоровых опасности заражения. Форму изоляции в виде устраиваемых для заразных больных колоний нужно считать самой гуманной.