Брестский мир

Петля, наброшенная Брестским договором на шею трудовой революционной России, затягивается все туже и туже.

Последствия и плоды пресловутой—позорной „передышки"—выступают с каждым днем все ощутительнее и становятся очевидными для всех, у кого имеются только глаза.

С каждым днем быстрота раздробления, порабощение и унижение революционной России—все увеличиваются.

Под наглым натиском германских штыков и дипломатической шайки, совершается издевательство даже над брестским договором; под флагом его продолжается циничное порабощение и угнетение русского трудового народа.

Пали Таганрог и Ростов, захватываются Курская и Воронежская губернии, отрезается Москва от Юга, сдается без сопротивления Крым с Черноморским флотом, та же участь ожидает завтра Петроград и весь Балтийский военный флот и т. д., и т. д.

Во Владивостоке продолжает оставаться японский десант, а контрреволюционные отряды Семенова уже под Читой, грозя отрезать от остальной Сибири Приморскую область и Забайкалье.

В Украине— с помощью германских штыков и под флагом единоличной диктатуры генерала и гетмана Скоропадского, только что ниспровергнута мелкобуржуазная Рада. Насильническая и призрачная власть последней заменена еще более насильнической властью германских и австрийских империалистов и их естественных союзников—украинских помещиков и крупных и средних буржуа.

Так развертывается перед нами жизненный смысл брестского договора.

За одну скобку взяты сейчас и Украина, и Великороссия со всей остальной Россией,—и то, что случилось вчера на Украине—на днях, быть может, даже завтра—угрожает нам.

Этому свидетельством— непрекращающиеся и все более наглые ультиматумы германского правительства.

Этому свидетельством—сношения с Берлином и шашни с шпионско-дипломатическим гнездом в Москве представителей нашей павшей монархии, крупней буржуазии и помещиков.

Точь в точь то же самое, что предшествовало перевороту на Украине.

Этому свидетельством—та политика жалкого бессилия, трусливого и лицемерного цепления за разные дипломатические клочки бумаги, и та готовность лавировать и отступать перед наглеющим и наступающим хищником—какую проявляет наша правящая—лишь формально Советская, но на самом деле партийно— большевистская власть.

Эта власть имела слабость ухватиться за ту мертвую петлю, какой был и остается Брестский договор, —и теперь этот договор сидит как камень на шее у большевистской партии и тянет ее, а с нею—к несчастью—и всю трудовую Россию —все более и более ко дну. Эта партия капитулировала и разоружилась в Бресте перед лицом иноземной буржуазии. С тех пор и по сие время идет капитуляция и разоружение извне и изнутри—перед напором иностранных империалистов и отечественного капитала.

Жалкие апостолы „передышки" надеясь достигнуть невозможного, ценой капитуляции и разоружения уклониться от неизбежного боя и обмануть, провести хищных псов капитала.

Напрасно! Эта игра теперь приходит к концу.    

Настал момент раскрыть народу глаза и сказать открыто и всенародно, куда идет трудовая Россия с затягивающейся на шее петлей Брестского договора и капитуляцией внутри.

И в эти трагические дни, когда трудовая Россия—обезоруженная и ежедневно раздробляемая, терпит поражение за поражением,—когда во мраке зреют новые на нее покушения,— что в это время делает и как отзывается на все происходящее официальная,—правительственная власть? Незримо для народа, в секретных заседаниях фракций и комиссаров что-то обсуждается и говорится, что-то назревает.

Что?

Какие новые попытки лавирования и отступления?

Какие новые жертвы, чтобы насытить ненасытных шакалов империализма?

Какие новые капитуляции пред отечественной буржуазией, чтобы умилостивить ее и привлечь в лагерь правительственной политики?

Неизвестно трудовому народу. Ему преподнесут, быть может, уже готовый, совершившийся факт и поставят его лицом к лицу перед непоправимым. Народ в неведении— как будто на правительственной „Шипке" все благополучно.

Всмотритесь в опубликованную 9-го мая повестку Ц. И. К.,—и вы найдете в ней все, что угодно—всякую вермишель—но только ни на йоту отражения политического момента: „Задачи Советов в деревне", —„декрет о дарении" и т. п.; все так идиллически мирно в нашей Советской Республике, где под сенью „передышки" ни одно облачко не омрачает счастья власти, с помощью собственной буржуазии собирающейся углублять и развивать социальную революцию.

А официоз Ц. И. К.?

Вот что мы читаем в „Известиях" от 8-го мая как урок переворота на Украине:

„Судьбы Господни неисповедимы.

Одно ясно! мы вступили в один из самых запутанных и тяжких периодов нашей истории. На карту поставлены интересы миллионов трудящихся России и Украины. Необходима величайшая выдержка, но и величайшая энергия".

Величайшая выдержка и величайшая энергия... И только? Выдержка в чем? Энергия, направленная в какую сторону и на что? Быть может, в сторону отныне исторических лавирования, отступления и выжидания—этой революционной премудрости и энергии партии коммунистов?

Нет—довольно ослепления.

Долой эту политику капитуляции и разоружения эту тактику собственной слепоты и бессилия и начальнической опеки над народом.

В эти тяжкие дни нашей трудовой революции не власть комиссаров или Ц. И. К. и не провалившаяся со своей политикой правительственная партия сможет сделать все возможное и невозможное для спасения дела рабочих и трудового крестьянства.

И никакая вообще партия или все они вместе не могут сейчас сделать что-либо от имени революционной России. Лишь сами трудящиеся в лице своих Советов и через них на своем Всероссийском Съезде Советов должны сказать свое слово и решись свою судьбу, с полным сознанием всей трагичности момента, перед лицом всей Революционной России, в решение своей судьбы они не должны передоверять никому.

Скорей же—товарищи рабочие и крестьяне и все те, кому дорога наша трудовая революция, кто верит еще в силы народа и не желает покорно сгибать свою шею и спину перед тронами и капиталом —скорей же приступайте к созыву единственно правомочного—верховного органа Советской России— чрезвычайного Всероссийского Съезда Советов.

Довольно решали за трудовой народ его судьбу политические партии - эти неумелые и непрошенные няньки и опекуны! Дорога вся власть и слово—народу?

Всё для трудящихся. 1918. № 04 (29 мая).

Чем кончается передышка?

Всего несколько дней тому назад советская власть видела себя в отчаянном, трагическом положении, как поведал об этом Позерн в петроградском совете. Переворот на Украине, естественно, навел комиссаров на мысль, что, может быть, немцы и с ними поступят так же, как с Радой. И устами Позерна советская власть изливала самые траурные ламентации.

Теперь советская власть приободрилась. Чичерин и Карахан хлопотливо покрывают красным сукном заплеванный стол президиума Ц. И. К. и усаживают за него Свердлова в качестве президента советской республики: готовятся принять верительные грамоты от Мирбаха. На чичеринском небосклоне — полнейшее солнцесияние. Подумайте — верительные грамоты! И к тому же телеграмма от Иоффе:

«Германское верховное командование заявляет, что никаких дальнейших продвижений больше не будет. Роль Германии на Украине и в Финляндии закончена».

Так колеблется настроение советской власти от самого розового оптимизма до самого мрачного отчаяния, в зависимости от того, с какой ноги встанет гр. Мирбах. И болтливая 6ольшевистская пресса, всегда появляющаяся на людях без штанов, все это немедленно сообщает российскому обывателю, сама не понимая того, что ведь это же позорно, лакейски-унизительно, что это—признание своей полной зависимости от немецкого завоевателя.

«Роль Германии на Украине и Финляндии закончена».

Закончена ли и чем закончена? На Украине она явным образом еще не закончена, хотя, быть может, и заканчивается именно тем миром между советской властью в Скоропадским, который продиктует им обоим Германия. Это ли причина к успокоению? Как будет выглядеть этот мир, мы знаем. В основу его кладется отделение Украины от остальной России в максимальных границах и предоставление всей Украины в полное распоряжение австро-германского империализма—вместе с грабежом хлеба, уничтожением нашей морской базы в Севастополе, кровавым подавлением сопротивляющихся немецкому грабежу крестьянства и пр., и пр.

А в Финляндии? Вчера, мы читали в газетах о взрыве форта Ино по приказу коменданта Кронштадтской крепости. Вот чем заканчивается «роль Германии в Финляндии». Форт Ино является необходимой частью Кронштадтской крепости. Без него Кронштадт, ках крепость, не может существовать. Взрыв форта Ино равносилен разоружению Кронштадта. По одному немецкому слову падает последняя защита Петрограда. Вот как кончается «роль Германии в Финляндии».

Но задавали ли себе когда-нибудь г.г. комиссары следующий вопрос, естественно вытекающий из сообщения Иоффе: как и когда кончится роль Германии в России?

Что эта роль еще не кончена, видно из сообщения Ленина о требовании Германии по отношению к Мурману. Этот вопрос, по мнению Ленина, «стоит еще острее». Что это значит? Ленин не пожелал дать никаких объяснений, но так как Ленин тут же сказал, что «мы всеми силами должны охранять оазис советской власти», то мы знаем, что это значит: Мурман, конечно, не будет взорван, но он может быть сдан немцам. И Ленин уже подготовляет к этому свою аудиторию рассказами о том, что французская и английская буржуазия ухлопала на Мурмане уйму денег. Ленинская аудитория состоит из такого рода государственных умов, что этим вполне удовлетворится и не сообразит, что Мурман-то — ведь Россия. И Мурман будет, вероятно, сдан.

А дальше ленинский оазис будет все суживаться и суживаться до тех пор, пока Ленин не заметит, что весь-то его оазис—передняя гр. Мирбаха. Тогда, вероятно, последний потреплет его любезно по плечу и скажет ему классическую фразу: «Du bist am Ende was du bist».

Вот чем кончится роль Германии для Ленина.

А для России? Для России завоевательная роль Германии не кончится до тех пор, пока Россия не даст ей вооруженного отпора. Но пусть знает народ: чем дальше откладывается этот необходимый момент, тем он будет тяжелее.

Вл. Розанов.

Дело народа 1918, № 044 (17 (4) мая). - 1918. - 4 с.

Еще по теме