Большой войсковой Круг

1917-ый и 1918-ый года дали тяжелые испытания Войсковым Кругам. Революция пробудила жажду самоопределения во всех почти областях и у всех народностей России. Этой жаждой прониклось и Войско Донское в 1917 году, но вместе с тем донское казачество понимало, что вне единой, неделимой и могучей России казачество не может существовать.

Естественное стремление Дона и тяга к общей матери-родине России, проникали все круги прошлого года и ими проникнут и нынешний Большой  Войсковой Круг.

Несмотря на тяжелые условия жизни войска и трудные условия работы, Круг болезненно переживал трагическую судьбу родины.
Большой Войсковой Круг, несмотря на различные перипетии в борьбе с большевиками и своеобразные отношения к иностранным государствам, мучительно думает о России, о ее возрождении и с искренним уважением, любовно думает о тех благородных героях, которые из-за интересов сегодняшнего дня не забыли и нашу несчастную и великую в своих страданиях Россию.

Вот поэтому Круг с искренним уважением, признательностью и любовью относится к героической добровольческой армии.
Несмотря на нависшие на нас черные тучи, Круг живет симпатией к принципам народовластия, гражданской свободы. Правда, трудно эти принципы проводить в юридические нормы и в жизнь в наши дни, но указанные принципы, как солнечные лучи, просачиваются в главной работе Круга.

Нужно верить Войсковым Кругам...

Василий Харламов
ДВ_1918_128_Харламов

Лица кругов делали их председатели.

Проснулось казачество от векового сна—к председательскому столу подошел Митрофан Богаевский.

Им открылась история донских кругов.

Умирала сказка Митрофана Богаевского, казачество наклонилось с седла налево—за председательским столом увидели Павла Агеева.

Была лирика, была образная речь, но и в лирику и в нарядную фразу вкрался северный холодок, ибо донского южанина Богаевскаго сменил донской северянин Павел Агеев.    

В суматошные дни февраля, когда не было Митрофана Богаевскаго и Павла Агеева—собрался четвертый круг.    
Ставка на серых, парад второго разряда.

У руля круга Евгений Андреевич Волошинов. Из Шопена не выйдет Муромцева, из Рубинштейна даже Родзянко не выйдет. Композитор Волошинов Шопен в политике, казачий Бетховен в штаб-офицерских погонах.    

Круг прислушивался к музыке погребального звона в соборе, но политической мудрости не знал. Теперь за председательским столом Василий Акимович Харламов.    

Не тенор—бас из кадетского хора. Говорит будто в рупор.

Ворвется за кулисы Новочеркасского театра шалун-ветерок и начнет играть концами неизменного шелкового галстука Харламова.
Сколько лет с этим галстуком Харламов? Столько же, сколько Харламов ходил в депутатах от Дона в Таврическом дворце.     
Бас, галстук и эпическое спокойствие.

Василий Акимович - воплощение круга, символ пришедшей эпохи.

Митрофан Богаевский, Павел Агеев, Волошинов — это революция, шквал в Донской истории.

Харламов—спокойное течений донской воды. Какой ветер замутит тихия воды Дона? Ветерку дозволяется поиграть концами галстуха председателя круга, но и только.    

Редко видели Харламова в Думе на трибуне. Он работал в комиссиях.

И круг чаще скрывался в комиссии и оттуда выносил готовые решения.

Не был речист круг, не щеголял красивой фразой, жуткими моментами.

Ибо не было прежних. Не было Митрофана Богаевского.

Василии Акимович спокоен, речист в меру.

Богаевский - поэт.

Харламов — работник.

И... гумми-арабик.    

Был юго-восточный союз, мечтавший стать для России Иваном Калитой, собирателем Руси—с юга.

Склеивал народы.

Во главе его стоял Василий Акимович Харламов.

Был Доно-Кубанский земский союз.

Во главе его опять все тот же Харламов.

На Круге преобладал сельский хозяин, станичный и хуторский атаман.    

Харламов - самый яркий представитель круга.

Сын сельскаго хозяина, по виду - хороший станичный атаман.    

Собрались господа старики на сход, обсудить, что у них осталось после беды великой подновить, починить "оправу ".

В центре—Василий Акимович Харламов.

Умудренной опытом долгой Думы, средний—не крайний правый, не левый—золотая середина.

С уверенным басом, с шелковым старомодным галстуком —настоящий выразитель казачьего лица, как оно есть в станицах и хуторах.

В. Курганов.

Охранка о Харламове

Нам доставлен любопытный документ из донского охранного отделения от 30 декабря 1915 года, освещающий, по сведениям агентов охранного отделения, взгляд нынешнего председателя большого войскового круга В. А. Харламова на ожидавшуюся революцию.

Документ был адресован сенатору С. П. Белецкому, ныне расстрелянному большевиками.

«Сотрудник» охранки, фигурирующий в документе под псевдонимом «Бузулукского»—бывший депутат первой Думы, священник К. Афанасьев.

Приводим полностью этот документ, имеющий историческую ценность.

(Совершенно секретно).

Его превосходительству сенатору С. П. Белецкому, г. товарищу министра внутренних дел.

Ваше превосходительство, милостивый государь Степан Петрович! Мною от сотрудника «Бузулукского» получены изложенные ниже сведения, которые я, не решаясь, в виду их важности, направить обычным порядком, представляю вашему превосходительству.

По слухам, идущим из местной еврейской среды, которые, якобы получены из Петрограда от бывшего депутата Гессена, центральный кадетский комитет и комитет прогрессистов вошли в переговоры с каким-то военным комитетом, имеющим доступ ко двору, о том, чтобы произвести после созыва Государственной Думы государственный переворот.

Цель переворота следующая: удалить с трона Государя Императора, как германофила и поддерживающего реакционное стремление правительства, и возвести на престол Великого Князя Михаила Александровича, обязав его вступление на престол ознаменовать конституционными гарантиями.

Те же самые сведения получаются и от некоторых военных лиц, побывавших и лечившихся в петроградских лазаретах; по их утверждению, раненые офицеры и нижние чины много говорят по поводу слухов об этом в Петрограде. Эти слухи разделили раненых воинов на 2 лагеря—одни являются противниками государственного переворота, другие стоят за переворот в пользу Михаила Александровича.

Член Государственной Думы Харламов категорически протестует против подобных слухов, находя их не только безосновательными, но и вредными, в том отношении, что государственный переворот не даст ничего России, кроме военных бунтов, так как вполне возможно, что армия разделится на 2 части, которые, вместо того, чтобы вести войну с немцами, затеют резню между собою, втянув в эту борьбу и остальную Россию, и все это может кончиться внешним поражением России и внутренним крахом, влекущим к полнейшему истощению страны.

Прошу ваше превосходительство принять заверение в совершенном почтении и глубокой преданности.

(Следует подпись начальника охранного отделения).

 

Донская волна 1918 №16