Томск, 25 (12) мая

Советская власть встала на путь "созидательной работы". Ленин на финансовом съезде развернул широкие перспективы предстоящих к выполнению советами реформ. Глава советской власти и лидер "коммунистической партии" наметил целый ряд реформ, провести в жизнь которые необходимо, по его мнению, для скорейшего насаждения социализма.

Среди этих мер и прогрессивно-подоходный и поимущественный налоги, и трудовая повинность для богатых, и замена старых денежных знаков новыми и, наконец, девальвация. Все это меры радикальные, решительные. И хотя сам Ленин сознается, что их трудно провести в жизнь, но провести их необходимо, иначе будет катастрофа. Ибо, как поучал участников съезда председатель совнаркома:

"надо помнить, что всякие радикальные реформы наши обречены на неудачу, если мы не будем иметь успеха в финансовой политике. От этой последней задачи зависит успех задуманного нами огромного дела социалистического преобразования общества".

И не взирая на это, Ленин предлагает съезду остановиться на мероприятиях, которые заранее обречены на неудачу. Он советует произвести коренную реформу денежного обращения. Бумажные деньги современных образцов, по его плану, необходимо изъять из обращения. Нужно заменить их особыми „социалистическими" денежными знаками. Но для этого нужно сперва отобрать у буржуазии тот запас денег, который она припрятала, сокрыла от общества и государства.

И вот здесь-то у Ленина сквозит его излюбленная черточка, его недоверие, почти граничащее с презрением к крестьянству, к этой „мелко-буржуазной стихии". Он считает необходимым заняться деньгами крестьянства, зарытыми в бутылках в земле. И, говоря о крестьянстве, вождь "коммунистической партии", обычно заявляющей о себе, как о рабочей и крестьянской партии, ни словом не обмолвился о том, что громадная часть крестьянства никаких зарытых в бутылках денег не имеет, что в деревне кулачество так же отличается от серого рядового крестьянства, как и городская буржуазия от рабочих. Для Ленина уже давно стало обычный сваливание крестьянства в одну массу „мелко-буржуазной стихии". И в вопросах, продовольственной политики так же, как теперь в финансовой области, он рекомендует относиться ко всему крестьянству, как враждебной социализму и делу рабочего класса стихии.

Запутавшись в сложном узле советской действительности, стоя прод угрозой продовольственной и финансовой катастрофы, Ленин, как и вся советская власть, с вожделением глядит на деревню, у которой и денег и хлеба вдоволь, крестьянские закрома и кубышки - вот единственный ресурс, оставшийся советской власти для самозащиты.

Но мы уже знаем, как извлекали советские чиновники хлеб из крестьянских закромов. Мы знаем, что для этой цели в деревни посылались красноармейские карательные экспедиции, которые разглядывали деревню целиком, как враждебную к пролетариату стихию, и применяли единую меру и к богатеям-кулакам, и к безлошадным крестьянам. Мы знаем также чем кончились эти продовольственные экзекуции: деревня не дала хлеба, деревня возмутилась против красноармейских набегов и во многих местах России и у нас, в Сибири, произошли кровопролития.

Теперь Ленин предлагает те же способы и для извлечения крестьянских денег, зарытых в бутылках.

Можно представить себе, что ожидает деревню в случае применения этих мер "финансовой политики". Снова деревня целиком будет взята под подозрение. Снова красноармейцы пойдут походом на крестьян. И снова государственная казна останется пустой так же, как и продовольственные склады.

И "гениальный" план усиления финансовой мощи государственной кассы за счет "бутылочных" денег лопнет, как мыльный пузырь, рухнет, как и все планы советских министров.

Сибирская Мысль 1918 №3 (25 (12) мая)

ЗАДАЧА НАРОДОПРАВСТВА В СИБИРИ

Что большевизм доживает свои последние дни—в этом сходятся все оттенки не большевистской мысли: да и сами большевики,— взять хотя бы заявление Позерна на красноармейском съезде о том, что опора из под ног уходит и большевикам не на что опереться, (кроме оплачиваемых штыков)—сами большевики—по-видимому, не очень верят в длительность своего дальнейшего пребывания у власти.

Если же припомнить доклад Гутовского о финансовом положении Советской власти и отчаянную телеграмму Ленина с мольбой о хлебе, если представить себе символическую фигуру графа Мирбаха и вообще международное положение „Советской" России—то утверждение о последних днях Совнаркома явится достаточно обоснованным.

Все держится пока инерцией, усталостью, да весьма щедро расточаемыми репрессиями всех видов.

Но многовековая инерция не спасла самодержавия, а шестимесячное хозяйничество большевиков подточило самые основы большевистской власти, и достаточно легкого толчка, что бы все здание рассыпалось на части.

Перед Российской демократией скоро станет вопрос: "что же дальше?"

Нужно иметь в виду, что наследие, которое оставят большевики, во много раз хуже того, что оставил Романов.

Задачи воссоздания государственного и хозяйственного организма страны настолько огромны, что справиться с ними будет чрезвычайно трудно, даже в случае восстановления подлинного народоправства.

И Всероссийское Учредительное Собрание—этот пока символ единства России, едва ли полностью выполнит все задачи, стоящие перед страной, начиная от вопросов продовольствия и транспорта и кончая вопросами финансовыми и обороны страны.

Ясно, что при подавляющих пространствах и полной общей разрухе Россия из центра не может быть восстановлена.

Сам собой выдвигается вопрос об оздоровлении России по областям.
        
Кавказ, Сибирь, Дон и др. области России должны начать работу восстановления России с периферии.

И лишь при этом условии работы Всероссийского Учредительного Собрания найдут действительную поддержку и будут воплощаться в жизнь.

Перед Сибирью, превышающей всю Европу в 1 1/2 раза, а по естественным богатствам являющейся самой ценной окраиной России, встает вопрос об областном оздоровлении.

Положение Сибири более благоприятное в указанном смысле, чем всех прочих окраин.

Далекая от непосредственного театра военных действий и менее потрясенная гражданской войной, Сибирь и в продовольственном отношении занимает в настоящее время положение более благоприятное, чем другие окраины.

Обладая огромными естественными богатствами, Сибирь легче и скорее, чем остальная Россия может оправиться от военной разрухи и большевистского хозяйничанья.

Необходимо вызвать к жизни задушенную большевиками самодеятельность народа, используя приток квалифицированных сил, идущих из России.

Опираясь на мощную Сибирскую Кооперацию, Сибирь имеет все шансы на быстрое оздоровление, и перед ней станет огромная и почетная обязанность перед Россией помочь ей справиться со всеми потрясениями нового смутного времени.

Конечно, как сложатся международные отношения по окончании войны мы еще сказать не можем; отойдет ли навсегда Украйна под немецкую твердую руку и останется ли тогда Сибирь почти единственной житницей всей страны—трудно сейчас правду гадать.

Но нет никаких сомнений что без оздоровления Сибири и ее поддержки, России справиться со всей разрухой вряд ли удастся.

Поэтому лозунг скорейшего восстановления народоправства в Сибири важен и жизненен, не только для предотвращения возможной оккупации беззащитной пока окраины, но и для воссоздания России, как самостоятельного и свободного государства.

Созыв всесибирского Учредительного Собрания, восстановление органов местного самоуправления, в Сибири—задача не сибирского только, но всероссийского масштаба.

Оживить спящие богатства Сибири, поднять уровень сельскохозяйственной и общей культуры населения Сибири, сплотить всю демократию на этой живой работе, значит—выполнить великое дело для будущего России и Сибири.

Мы верим, что народ, создавший величайшую в мире литературу, народ, лишь начавший пробуждаться к жизни, не может погибнуть.

Великие жизненные силы народа ждут своего выявления в творческой работе.

Перенеся все ужасы войны и государственно-хозяйственной разрухи, трудовой народ поднимется во весь свой рост и отрезвленный пережитыми бедствиями быстро наверстает потерянное по строительству России время.

Сибирь же, не видавшая крепостного права, менее всего может мириться с чьей бы то ни было опекой, чьим бы то ни было ярмом.
Она первая может и должна перейти к творческой работе.

Поэтому-то лозунг всесибирского Учредительного Собрания должен найти живой отклик в сердцах не только сибирской демократии, но и всех граждан истерзанной России, ибо восстановление народоправства в Сибири есть начало возрождения великой трудовой России.

А. Корчагин.

Сибирская Мысль 1918 №3 (25 (12) мая)

Еще по теме