По материалам периодической печати за октябрь 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Итак, большевики все-таки восстали

Вятка, 29 октября 1917 года.

Этого с тревогой ждали все уже давно, хотя всего лишь несколько дней тому назад казалось, что безумцы не решатся на свой гибельный для России шаг. Так единодушно осуждался он всей сознательной Россией.

Но чем больше было осуждающих голосов, тем яснее становилось для большевиков, что их песня будет спета окончательно, если они не сделают своей попытки как можно скорее.

Дело в том, что их собственные ряды начали уже колебаться, некоторые из их собственных вождей начали уже с ужасом отшатываться от призрака гражданской войны, которую они вызывали. И в рабочих массах тоже начинался перелом настроения, отход от большевиков.

А главное, через несколько дней выборы в Учредительное Собрание. На сцену выступают подлинные, бесспорные избранники всего народа. Большевики знают, что Россия в целом не только не за них, но и решительно против них, и что с созывом Учред. Собрания им придется сойти со сцены без боя, признаться в своем бессилии.

Между тем теперь пока еще можно играть в темную, еще можно, пользуясь всеобщим недовольством, с некоторым успехом выдать себя за истинных выразителей чаяний народных масс и, захватив в свои руки военную силу Петрограда, посягнуть на власть Временного Правительства, еще не утвержденного всенародными избранниками, и навязать России свою власть.

Действия большевиков таким образом, вполне понятны. Как же отнестись к ним?

Мы, революционеры, отнюдь не против свержения власти, хотя бы и „законной". Но, как сторонники народоправия, мы можем делать это лишь тогда, когда эта власть явно перестала удовлетворять народ, и когда на смену ей идет новая, признаваемая народом власть.

Мы сами давно уже многим недовольны в деятельности Временного Правительства, знаем, что недовольны и массы трудового народа. И однако мы решительно, твердо и бесповоротно призываем всех напрячь до крайней степени все силы для поддержки правительства Керенского и для борьбы с большевиками, все равно, утвердят ли они свое господство над Петроградом и даже над всей Россией, в том числе и над Вятской губернией, или же будут на-голову разбиты через несколько дней, даже часов. Мы, революционеры, не можем признать, подобно некоторым, что „нам быть-может, придется подчиниться и этой власти". Нет, этой власти мы не подчинимся, и вот почему.

Прежде всего, обещания большевиков, как верно говорит в своей телеграмме Исп. Комитет Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов,есть ложь.

Они хотят "немедленно предложить справедливый, демократический мир". Но кому? Если союзникам, то ведь надо еще, чтобы те согласились принять его. До сих пор они не принимали и предложений Керенского. Надеяться, что примут предложения какого-нибудь Ленина,—безумие. Нам оставалось и остается ждать, пока народные массы в союзных с нами странах сознают, что для успеха дела союзников, необходимо выяснить истинные цели войны и высказать перед лицом всего мира приемлемые для нас и наших союзников условия мира, а до той поры продолжать войну с крайним напряжением сил, во-первых, для защиты родины от врага, подступающего уже к нашей столице, а во-вторых, именно для того, чтобы с нашими предложениями считались и враги и союзники.

Или большевики хотят предложить мир Германии, без соглашения с союзниками? Похоже, что так. Но это будет полной и окончательной гибелью для России, потому что новых друзей не создаст, а старых оттолкнет окончательно, и окончательно подчинит нас Германии.

Большевики обещают "немедленно передать землю крестьянам“. Это- вторая ложь, столь же нелепая, потому что и это невыполнимо. Речь может идти только о передаче заведования землей в руки земельных комитетов, но этого добивались не только социалисты-революционеры, а за последнее время даже комиссары Правительства и прокуроры, и закон об этом через день-два уже был бы принят правительством. Передача же земли самим крестьянам правильно может быть произведена только Учред. Собранием, потому что для этого нужна гигантская подготовительная работа и согласие всего народа.
Солдатам в армии большевики обещают полную власть для армейских комитетов, которым "главнокомандующие обязаны подчиняться”, большевики восстанавливают полную свободу агитации на фронте. И в то же время возлагают на революционные армейские комитеты "ответственность за сохранение революционного порядка и твердость фронта". Всякому ясно, что одно с другим несовместимо.
Большевики отменяют смертную казнь на фронте, уже отмененную Керенским.

Большевики хвастаются "единодушным" восстанием и победой "без всякого кровопролития". А Петроградские газеты, вышедшие 25-го, то-есть уже во время господства большевиков, говорят о кровавых стычках. О "начавшемся кровопролитии" говорится даже на самом большевитском съезде.

Большевики вообще лгут. Ничего из обещанного они не дадут, потому что нет у них достаточных творческих сил для спасения страны, все большевистские вожди известны народу. Своим восстанием они еще больше усилят разруху.

Но главное, почему мы не можем признать власть большевиков, это—факт, что они не демократы. Они не хотели, и не захотят подчиниться воле Учред. Собрания. Вся многолетняя деятельность Ленина говорит за то, что он постарается подтасовать эту волю, что при выборах не будет той свободы, которой мы так дорожим и ради которой мы не только не восставали против правительства, но и зовем к поддержке его.

Только, правительство Керенского или лиц, подобных ему, даст народу возможность правильно и свободно, без всякого давления со стороны кого бы то ни было, выразить свою волю выбором желательных для него депутатов в Учр. Собрание.

Против всех врагов народной воли, все равно справа или слева, мы, революционеры, обязаны бороться.
Поэтому мы вполне присоединяемся к призыву Всероссийского Совета Крест. Депутатов: "Ни на минуту не останавливайте подготовки к выборам в Учред. Собрание". А главное, "теснее сплотитесь вокруг своих крестьянских организаций и решительно подавляйте всякие попытки к грабежам и разбоям”, не допускайте никаких самочинных выступлений отдельных кучек, как бы правильны ни казались вам их соблазнительные призывы.

Помните, что только общим, всенародным согласием можно выйти к светлому будущему из теперешней разрухи.

Народное дело, 29 октября 1917 г., № 5

Нужна ли новая власть?

ПЕТРОГРАД, 29 октября (11 ноября).

Большевистский заговор не сегодня- завтра будет окончательно ликвидирован. Это был с самого своего возникновения мыльный пузырь, раздувавшийся заведомо демагогическими речами и лопнувший от одного соприкосновения с реальной жизнью.

Тем серьезнее то обстоятельство, что Временное Правительство было низвергнуто таким мыльным пузырем, такою явно обреченною на неудачу политическою авантюрою. Победою своей большевики обязаны, таким образом не силе своих идей, не могуществу своих приверженцев, а слабости и неустойчивости Временного Правительства, его незначительному моральному авторитету.

Очевидно, простым воссозданием старой формы правительственной власти ограничиться нельзя. В старом коалиционном правительстве обе силы, его составлявшие, нейтрализовали друг друга и давали в итоге почти нуль. Решительность и смелость социалистов в реформировании унаследованных от царского режима социальных отношений наталкивалась на трусливость и робость цензовых элементов, стремившихся все оставить по-старому. О то же препятствие разбивалась и вся творческая законодательная работа по борьбе с экономической разрухой, которую так настоятельно и неотложно требуют и затянувшаяся война, и ее приближающаяся ликвидация.

Нам необходима твердая, смелая и творческая революционная власть, которая пользовалась бы огромным авторитетом в народных массах и не могла быть опрокинута авантюристским наскоком слева или справа. В этом—главный урок большевистской авантюры.

Мы полагаем, что такою властью может быть лишь однородное демократическое правительство, сильное единством своих взглядов и могучее своею твердою опорою на единственно действенные политические партии в стране—партии социалистические. Правда, нам могут возразить, что за месяц до созыва Учредительного Собрания нет необходимости устраивать новый кризис власти. Но, опять-таки, возможность большевистского восстания за тот же месяц до Учредительного Собрания ярко свидетельствует о том, что с реконструкцией власти медлить нельзя, если мы хотим действительно довести страну до Учредительного Собрания.

Правительство, не сумевшее оберечь революцию от грозной опасности, в которую ее поставил мятеж 24—25 октября, должно смениться правительством, которое может предохранить страну от таких потрясений. Этого требует азбука всякого парламентарного строя, тем более республиканского. К счастью, мы имеем представительный орган, пред которым новое правительство должно быть ответственно и доверием которого оно должно пользоваться,—Совет Республики.

Как только будет ликвидирована мнимая «диктатура пролетариата» и Правительство явится в Совет Республики, вопрос о доверии к обанкротившейся коалиции и о создания однородной демократической власти должен быть поставлен на первую очередь.

Изоляция, но не расправа

Ленинцы-большевики объявили войну, настоящую войну, части революционной демократии. Они сделали безумный шаг, предрешивши волю полномочного съезда советов.

Они осуществили авантюру, в которой Ленин открыто призывал в «Рабочем Пути» и против которой мы боролись самым энергичным образом.  

Они ее сами начали—они и должны вести за нее все последствия.

На них падет ответственность и за несомненный распад рабочего движения, и за дальнейшее падение Советов, и за вспышку контрреволюции; а что все это последует немедленно после восстания большевиков — в этом мы не сомневаемся: это было после их июльского выступления.

Поэтому партия призвала к изоляции большевиков, к всеобщей забастовке против них.

Это—борьба со сложенными на груди руками; это—способ борьбы пролетариата, который обезвреживает своего противника самым действительным образом.

И результат в Петрограде сказался немедленно: большевики — обессилены, они одиноки, их восстание разваливается, падает.

Их революция, кроме преступных актов и ряда крупнейших ошибок, выразилась лишь в немедленном напечатании декретов, которых, конечно, и сами они всерьез не принимают.

Но наша борьба против большевиков не является борьбой против всех их лозунгов. Мы тоже за немедленный всеобщий демократический мир, и мы боролись за землю еще тогда, когда Ленин не родился. Но мы—решительные враги их тактики, их способов действия, мы—враги ленинства, которое развращает, дезорганизует массы, отвлекает их от действительной классовой борьбы и революционной работы.

Мы—враги Ленина, но не враги пролетариата, который идет за ним.

И вот в настоящий момент, когда массы восстали под влиянием Лениных и Троцких, мы изолировали новое «правительство» большевиков, чтобы показать массам всю пустоту и бессодержательность их тактики и демагогии. Вот наша главная цель.

Но мы—столь же решительные противники и всяких усмирений и репрессий. Революционная демократия достаточно сильна, чтобы отвергать такие способы «восстаний», какие избрали большевики, и за это мы атаковали их со всей решительностью.

Но мы не хотим, чтобы пролилась и пролетарская кровь масс, предводительствуемых Лениным.

Мы не допустим никаких расправ, нужных лишь врагам революции.

По пути Ленина мы не пойдем. И мы предостерегаем т. Керенского, чтобы он также не становился на этот путь.

Пусть Ленины и Троцкие будут держать ответ перед обманутими ими солдатами и рабочими. Но за преступления вождей массы не должны нести наказания.

Еще по теме