Московская жизнь

6 июля

500-летний юбилей Гуса. — 100-летний юбилей Гумбольдта.

После второго съезда русских естествоиспытателей, о котором я уже сообщал в прошлом письме, самым крупным явлением текущей жизни представляется торжественное заседание славянского благотворительного комитета по случаю празднования пятисотлетней годовщины со дня рождения великого чешского реформатора, Яна Гуса.

Чтобы понять близость этого имени нам русским, достаточно вспомнить только, что великий чех, родственный нам по племени, был первым провозвестником славянской самостоятельности и что деятельность его, направленная против злоупотреблений папской церкви, основывалась на началах, иногда общих с учением православной церкви; так напр , в своей сильной, энергической проповеди, он отстаивал догмат причащения под обоими видами.

Празднование было открыто в 12 часов дня, в воскресенье 24-го августа. В зале библиотеки университета собралось значительное количество публики: члены комитета, представители литературы, некоторые члены второго съезда естествоиспытателей, лица из духовенства и проч. Между сторонними посетителями, были также и дамы.

Заседание началось речью председателя комитета М. И. Погодина, в которой он прежде всего объяснил, что день рождения Гуса есть собственно 6-е июля 1369 года, но откладывая празднование годовщины этого дня до настоящего числа, комитет следовал примеру самих чехов, назначивших это празднование на 23-е, 24-е и 25-е августа.

Затем г. Погодин указал на обязанность русских праздновать этот юбилей, и с этой целью выяснил значение для нас Яна Гуса, как славянина, родственного нам, как великого человека, имеющего значение для всех людей и, следовательно, для нас, русских, и наконец как проповедника, учение которого во многом сходилось с догматами православной церкви.

В подтверждение того, что этот великий реформатор, в своих религиозных стремлениях, близко подходил к православию, оратор привел факт поездки последователя учения Яна Гуса, Иеронима Пражского, в Витебск и Полоцк, где он приобщался по православному обряду. В заключение своей речи, М. И. Погодин сообщил некоторые черты из жизни Гуса и привел свидетельства современников о его мученической, но полной мужества, смерти на костре, к которой он был приговорен католическим духовенством. За справедливый протест против злоупотреблений этого духовенства, католики сожгли Яна Гуса в тот самый день, который приходился днем его рождения.

По окончании речи, М. И. Погодин объявил, что некоторые из жителей Москвы и приезжие гости, друзья славянства, желая ознаменовать этот день каким-либо подарком, который бы соответствовал характеру дня, учредили подписку, как между членами комитета, так и между посторонними лицами. На собранную таким образом сумму была приобретена, за тысячу рублей, чаша, работы Сазикова, сделанная по образцу церковных чаш, употребляемых при литургии.

Чаша эта, во время заседания, находилась на столе, около которого происходило чтение.  Мысль о посылке чаши вдохновила русского поэта. Ф. И. Тютчева, написавшего по этому случаю стихотворение, которое и было тут же прочтено. Стихотворение проникнуто глубоким чувством сознания братского единства славян и полно выражения сочувствия чехам, празднующим в настоящий день память Гуса.

Это стихотворение будет послано в Прагу  вместе с чашей. И речь Погодина и это стихотворение сопровождались сочувственными рукоплесканиями публики.

Затем, следовало заявление ректора московского университета, С. И. Баршева, о пожертвовании в пользу славянского комитета 500 рублей из сумм сбора за слушание лекций, следующих на вознаграждение профессоров.

Наконец, секретарь комитета, профессор Н. А. Попов, указав на национальные стремления Яна Гуса и на общеславянские черты в его деятельности, заключил свою речь следующими словами:

«Около такого имени, как Ян Гус, должны были соединиться не одни местные воспоминания, не одни ликования чехов, но и сочувственные голоса всех славян. В настоящее время Прага наполнена гостями со всех концов славянского мира: там есть и представители Москвы, члены здешнего славянского комитета. Из Праги они направятся в Гусинец, место рождения Гуса, и там к дому, где знаменитый чех увидал впервые свет, будет прибита доска с надписью, свидетельствующей о сочувствии славян к делу чешского церковного преобразователя.

Вчера (в субботу) Прага присутствовала при исполнении великолепной оратории «Гус» и была свидетельницей народного торжества перед домом, где некогда жил Гус. Завтра (в понедельник) подобное же торжество будет совершено в Гусинце, а во вторник будет прощальный пир для славянских гостей, за которым скажется не одна речь в подкрепление славянской взаимности, и к которому без сомнения пошлются из России и от нас дружественные приветы.»

Заседание окончилось тем, что секретарь комитета прочел телеграмму, которая и была отправлена в Прагу тотчас же после заседания, от имени участвовавших в поднесении подарка и в заседании.

Телеграмма заключалась в следующих словах:

«Поминаем, единодушно с братьями чехами, великого славянского деятеля, запечатлевшего мученической смертью свои заветные убеждения о причащении мирян под обоими видами, о церковном славянском чиноначалии, о проповеди на народном языке. Посылаем вам в дар чашу, украшающую наше собрание; пусть она навеки веков будет памятником русского усердия во славу бессмертного Яна Гуса.

Приветствуем с любовью всех славян, собравшихся в Прагу и Гусинец.»

В прошлом письме я извещал о предполагавшемся на 2-е сентября празднестве в память столетней годовщины дня рождения знаменитого естествоиспытателя Александра Гумбольдта.

Теперь, кстати, могу добавить, что в означенный день, в актовой зале здешнего университета, собрались члены Императорского московского общества испытателей природы, под председательством вице-президента его, А. Г. Фишера-фон-Вальдгейма. Ко времени открытия заседания зала наполнилась многочисленной публикой. По поводу настоящего торжественного случая зала была убрана деревьями и, направо от кафедры, среди зелени, помещался большой бюст Александра Гумбольдта, украшенный лавровым венком.

Между речами, произнесенными на этом празднестве разными лицами, преимущественно были такие, которые касались различных сторон ученой деятельности Гумбольдта.

А. с—ъ.

Всемирная иллюстрация, № 40 (27 сент. 1869 г.)