Раковский Х. Г.

Нота Украины против красного террора

БЕРЛИН, 21 сентября (РОСТА). Бюро Вольфа распубликовало во всех газетах телеграмму из Киева о том, что украинский кабинет министров вручил всем иностранным представителям на Украине ноту, содержащую протест против террора Советского правительства, вообще, и по поводу ареста патриарха Тихона в частности.

Решено обратиться с просьбой к немецкому правительству о предоставлении украинцам в России тех же гарантий, которые предоставлены и немцам.

Северная коммуна 1918 № 113, 24 сентября

Заявление тов. Раковского представителям прессы

КИЕВ, 20 сентября. (Роста). Председатель российской мирной делегации тов. Раковский пригласил вчера к себе представителей печати и сделал им следующее заявление:

«По поводу опубликованного в газетах протеста украинского правительства против красного террора, я официально не уполномочен, ничего сказать, так как этот протест в сущности для Российского правительства не существует, не будучи отправленным ему.

Но когда тем или иным путем советское правительство ознакомится с содержанием украинского протеста, оно, конечно, даст на него достойный ответ. Я лично могу заявить о следующем:

не было такого факта, о котором мы не давали бы до сих пор исчерпывающих объяснений, как только нас запрашивало украинское правительство и нет такого факта, за который мы не могли бы со спокойной совестью принять на себя всю ответственность. По моему глубокому убеждению протест украинского правительства лишен серьезного основания и объяснения ему нужно искать в совершенно иной плоскости.

Для меня он является актом чисто политическим, преследующим чисто политические цели".

Заявление тов. Раковского на протест Украины против

красного террора

Председатель российской мирной делегации тов. Раковский пригласил 19 сентября к себе представителей печати и сделал им следующее заявление:

"По поводу опубликованного в газетах протеста украинского правительства против красного террора я не уполномочен официально ничего сказать, так как этот протест в сущности для российского правительства не существует не будучи отправленным ему. Но когда тем или иным путем Советское правительство ознакомится с содержанием украинского протеста, оно, конечно, даст на него достойный ответ.

То, что я лично могу засвидетельствовать, заключается в следующем:

не было такого факта, о котором мы не давали бы до сих пор исчерпывающих объяснений, как только нас запрашивало украинское правительство, и нет такого факта, за который мы не могли бы со спокойной совестью принять на себя всю ответственность.

По моему глубокому убеждению, протест украинского правительства лишен серьезного основания, и объяснение ему нужно искать в совершенно иной плоскости. Для меня он является актом чисто политическим, преследующим чисто политические цели. Скорее, быть может, этот протест объясняется ходом наших переговоров, чем действительным положением украинских граждан на Советской территории.

Говорю, украинских граждан, ибо до русских граждан нет никакого дела чужим правительствам. Если же украинское правительство питает братские чувства к русскому народу, то оно могло бы выразить их иным путем, хотя бы дать ему немного хлеба и тем спасти его от голода.

Я коснусь кампании печати и различных общественных организаций по поводу происходящих в России арестов и расстрелов. Говорю происшедших, ибо острота момента прошла. Многое из арестованных, например, Хинчук освобождены; Лаврухин, о котором я получил десятки телеграмм, даже не был арестован. Против Беркенгейма же, действительно, ведется следствие, по обвинению в доставке хлеба чехословакам.

В киевской печати появились сообщения о расстреле в России какого-то украинского консула. Никогда ничего подобного не было. Генеральный украинский консул Кравцов и 12 других украинских консулов спокойно проживают в удобных помещениях, которые им предоставила Советская власть, между тем, как наше консульство в Киеве, не имеет помещения. Генеральное украинское консульство в Москве имеет больший штат служащих, чем украинское министерство иностранных дел.

Говорят о расстрелах украинских граждан, но, несмотря на наши многочисленные запросы, кто именно расстрелян, мне до сих пор ни о каких расстрелах, кроме расстрела некоего Раупаха, неизвестно. Раупах же этот, служащий украинского консульства, расстрелян за то, что устраивал, в качестве начальника, нападения на Советские учреждения.

Арестован и отдан под суд за спекуляцию маслом юриконсульт украинского консульста Гурский. По этому поводу украинское правительство получило объяснение и, надеюсь, вполне исчерпывающее. С другой стороны, украинское правительство поставлено в известность, что ни один иностранный подданный не может быть в России арестован без того, чтобы о причинах его ареста не был сейчас же поставлен в известность народный Комиссариат по иностранным делам.

Точно также известно украинскому правительству, что масса людей, обвиняемых в спекуляции и незаконных действиях против Советской Республики, объявляет себя украинскими гражданами во время ареста или даже в тюрьме. Этого мы, конечно, допустить не можем.

В Советской России нет поблажек, закон одинаков для всех. Мы также не можем допустить, чтобы вопрос о гражданстве подданных Советской Республики решался исключительно на основании украинского закона о гражданстве. Известно, что украинское правительство объявило всех русских, проживающих на украинской территории—украинцами, если в каждом отдельном случае не последует особого заявления.

Точно также и для нас, все жители Российской Советской Республики, бывшие подданные Российской Империи—являются советскими гражданами, и если кто-нибудь из них желает перейти в украинское или другое какое-нибудь гражданство, то он должен заявить об этом. Мы давно уже разрешили украинскому консулу навещать в России арестованных, объявивших себя украинскими гражданами. Но напрасны были наши старания добиться разрешения посещать русских граждан, которые содержатся в украинских тюрьмах.
    
Если украинское правительство, действительно, желает упорядочить защиту интересов Украины на русской территории, то оно должно считаться с элементарным правилом международных отношений—началом взаимности. Оно должно поспешить с заключением мирного договора и разрешить вопрос о двуподданности, который может быть решен только договорным путем, а не односторонним законодательством каждой отдельной страны.

Я утверждаю опять самым категорическим образом, что в России ни один украинец не был арестовал за то, что он украинец, или только по подозрению в контрреволюционности. Выдвигать такое объянение, значит утверждать совершенный абсурд.

Каждую наделю из Петрограда и Москвы прибывает украинский поезд, переполненный украинцами, а также российскими богачами, «общественными деятелями», кадетами, монархистами и т. д. Мы эти поезда пропускаем, хотя мы знаем, что в них едут заклятые враги Советской власти.

Нужно раз навсегда знать, что на советской территории люди не арестовываются за убеждения, а только за определенные проступки, караемые законом.

Несомненно, что такие проступки у нас караются со всей беспощадностью, но не должно забывать, что против Советской Республики ведется две войны: международная и гражданская. Когда наши враги-белогвардейцы и их покровители: французы, англичане, японцы, американцы расстреливают без всякого суда членов наших советов и не жалеют наших военнопленных, ибо даже не хотят нас считать воюющей страной; когда устраивают против нас заговоры, покушения и взрывы; когда они приканчивают раненых, (в Новороссийске белогвардейцы перерезали 7,000 оставленных нами раненых); когда они не жалеют никаких средств, не останавливаются ни перед чем— мы тоже вынуждены следовать суровым законам военного времени.

В заключение я должен заявить следующее: мы заседаем уже 4 месяца в Киеве. До сих пор с нашей стороны были употреблены все усилия прийти к каким-нибудь результатам, но, к сожалению, я должен констатировать, что украинская власть не шла нам навстречу, чтобы наладить между Россией и Украиной мирные отношения.

Киев превратился в Кобленц русской революция. Здесь образуются вооруженные отряды белогвардейцев для борьбы с Советской властью. А на ту кампанию, которая ведется против нас в печати и в обществе, мы смотрим как на продолжение англо-французского наступления; против этого наступления мы должны защищаться всеми средствами. Мы не хотим, чтобы Россия подверглась всем ужасам войны. Всеми средствами, которыми обладает государственная власть, мы будем защищать наш нейтралитет и нашу территорию».

Северная коммуна 1918 № 114, 25 сентября

О протесте Украинского правительства

Председатель Российской мирной делегации, тов. Раковский, телеграфно сообщает нам, что украинское правительство официально опубликовало ноту протеста против того, что будто бы в России, совершаются насилия над мирными гражданами вообще и над подданными украинской державы в частности.

Свое сообщение тов. Раковский сопроводил следующим примечанием:

«На заявление украинского правительства мы реагируем завтра в печати, желательно, чтобы вы с вашей стороны распорядились, о собрании чрезвычайной комиссией материалов, касающихся украинских граждан, преследуемых якобы за их украинское происхождение.

Выступление украинского правительства после приезда гетмана из Берлина и в момент, когда украинская делегация должна нам дать определенный ответ по вопросу о Доне и Крыме, имеет ясное политическое значение, которое трудно учесть.

Украинское правительство хочет создать диверсию, чтобы замаскировать грубое нарушение брест-литовского договора и его добавления, а также и ежечасное нарушение со стороны украинских властей элементарных правил международного права. С нашей стороны мы сделали все нужное, чтобы оставить эту игру, сохраняя при этом спокойствие, осторожность и твердость.

Самое выступление украинского правительства произошло в следующей форме: прежде всего в печати было опубликовано постановление совета министров украинской державы, в котором сообщается, что после доклада председателя совета министров о событиях в России, совет министров признал необходимым обратиться ко всем союзным державам с протестом против преследования граждан в России.

В этом постановлении, между прочим, говорится, что совет министров считает необходимым просить коллегию верховных правителей путем сношения с германскими властями о принятии этими властями решительных мер к установлению неприкосновенности арестованного главы православной церкви патриарха Тихона, а также к тому, чтобы проживающие на территории России украинские граждане приняты были под особое покровительство германских властей.

Кроме того, украинское правительство опубликовало текст особой ноты по тому же вопросу и, наконец, на имя германского посла барона Мумма, украинское правительство отравило особое обращение, которое начинается следующими словами:

«ваше превосходительство, высокоценимый господин посол, из совершенно достоверных источников получили мы в высшей степени грустное известие, что в Москве и над личностями многих украинских граждан были произведены акты жестокого насилия».

На первом месте они упомянули о заключенном в тюрьме патриархе Тихоне, главе православной церкви, которому принадлежит огромное большинство украинского населения.

Обращение к барону Мумму заканчивается просьбой об авторитетном вмешательстве германского правительства в защиту преследуемых в России невинных граждан.

Северная коммуна 1918 № 115, 26 сентября

Еще по теме