Материал из журнала "Нива" за август 1916 года.

По сообщению К. Валишевского (в «Новом Времени»), во Франции мужчин призывного возраста встречаешь теперь только в военном мундире, или это рабочие, работающие на военных заводах. Молодому и здоровому французу не военному и не рабочему не пройти по улице безнаказанно, без того, чтобы не подвергнуться презрительным насмешкам и осуждению.

Впрочем, и в военном мундире в штабах встречается, пожалуй, слишком много «офицеров связи», «переводчиков», «секретарей». Но в общей сложности они составляют все-таки небольшое число, а малодушие одного искупается зато героизмом многих.

Во французской армии один молодой человек из аристократической семьи был освобожден от службы из-за слабости сердца. Он действительно болен; у него, кажется, органический порок сердца.

Отцу его, женившемуся довольно поздно,—между прочим, на одной из самых хорошеньких женщин Парижа,—было, когда началась война, шестьдесят два года. Он ведет большие дела, с начала военных действий быстро удвоил и даже утроил свое и прежде значительное состояние. Как вы думаете, что он сделал, когда его сын был уволен в отставку? Он сказал:

«Если сын не может быть солдатом, я пойду вместо него».

И он записался простым рядовым, в шестьдесят два года! Так как он умел управлять изящными лимузинами, его прежде всего определили в автомобильный отряд.

Затем, уже не знаю какими путями, он перешел в отдел воздухоплавания. Спорт всякого рода был для него делом обычным, но авиацией он никогда не занимался. Однако он быстро освоился с новым делом и теперь, уже в чине поручика, считается одним из самых бесстрашных летчиков.

Он охотится за фоккерами и проделывает со своим аппаратом головокружительные виражи, чтобы удобнее гоняться за «дичью». Он принимал участие во всех крупных налетах на германские города. Военный атташе одной из союзных держав говорил мне о нем с восторгом. И этому человеку скоро исполнится шестьдесят четыре года! Впрочем, почему мне не назвать его? Это, надеюсь, не военная тайна. Его имя—граф Витали. Я не имею чести знать его лично.