В 1915 - 1916 году на страницах журнала "Разведчик" развернулась дискуссия о устройстве кадетских корпусов, царящих в них и вокруг их правилах и нравах.

Возможно, что и в наши дни что-то из этой дискуссии остается актуальным?

Мелочи быта кадетских корпусов

Хотя может быть и не своевременно в настоящий момент касаться какого-либо положения, не имеющего прямого отношения к ведущейся борьбе на жизнь и на смерть, я все же решаюсь поднять один вопрос, относящийся к ведению управления, затронутого войною сравнительное в слабой степени. Именно, я хочу сказать несколько слов по поводу одной из многих теневых сторон кадетских корпусов. Здесь жизнь протекает приблизительно в нормальных условиях, работа носит характер мирного времени, а потому и в переживаемую нами годину возможно выяснять в печати тот или иной принцип, относящийся к этим учебным заведениям.

Отношение преподавателей и воспитателей в большинстве кадетских корпусов отличается неприязнью, выливающейся иногда в открытую вражду. На такое положение вещей имеют влияние многие стороны служебной деятельности тех и других, и подробно выяснить причину этого в настоящей статье я не собираюсь, так как многое быстро устранить невозможно без коренных реформ. Здесь же я коснусь лишь того, что, по моему крайнему разумению, возможно сделать сравнительно легко.

Всем родителям хочется воспитывать детей, так сказать, на своих глазах, а потому чины кадетских корпусов определяют своих сыновей, в подавляющем числе случаев, в тот же корпус, в котором они служат сами.

И это является великим злом для дела воспитания кадет.

Как ни печально, но большинство родителей относится весьма пристрастно к своим детям и считает, что их Коля, Ваня, Сережа и т. д. способны, достаточно развиты, хорошо воспитаны, лишены дурных наклонностей и проч., и проч. Конечно, очень часто на поверку оказывается, что это далеко не так. Но так как не всякую правду принято, да иногда прямо и невозможно, говорить прямо в глаза, родитель продолжает до поры до времени пребывать в блаженном неведении.

Поступает Ваня или Боря в корпус. Выдержать вступительный экзамен вообще ему не трудно. Во-первых— папе хорошо всегда известны задаваемые обычно на экзамене вопросы, а, во-вторых — экзаменаторы, часто совершенно невольно, снисходительно относятся к сыну своего сослуживца, который давно предупреждал, что Ваня в этом году будет держать экзамен. Итак, Ваня принят в корпус.

Пришла осень, начались уроки. Вот Ваня принес первую четверку по арифметике (Я принимаю во внимание обыкновенно, среднего мальчика), «немец» записал его в журнал за то, что он толкал товарища во время урока, и т. д., и т. д.

И к великому прискорбию, обыкновенно сейчас же начинает обвиняться преподаватель в несправедливом отношении к Ване. Поднимаются разговоры о том, что преподаватель не годится, заводятся интриги и, другой раз, преподаватель принужден бросить данный корпус и устраиваться где-либо на новом месте.

К сожалению, малодушных не так уж мало, а потому преподаватели, желая избежать неприятностей, смотрят не редко на такого Ваню сквозь пальцы, заботясь лишь о собственной шкуре. Помимо этого, часто преподаватель, даже совершенно не умышленно, относится к сыну своего сослуживца мягче, чем к другим ученикам, не желая доставить ту или другую неприятность отцу нашего Вани.

Разве это все допустимо? Дети очень наблюдательны и быстро замечают делаемое учителем различие, что, конечно, не может не отразиться на их душевных качествах, так как они видят перед собой не совсем достойный подражанию пример.

Обыкновенно, Ваня приходящий и каждый день уходит домой. К отцу зайдет тот или иной сослуживец. Самое любимое занятие людей, как известно, перемывать косточки своего ближнего. Начинаются разговоры о том или ином воспитателе или учителе, нередко даются не весьма для них лестные отзывы, а то и прямо ругательски ругают. При этом присутствие Вани часто совершенно забывается, а кот Васька слушает, да все себе наматывает на ус и радуется, так как до сих пор большинство кадет видит в «педагоге» прежде всего своего личного врага. На завтра Ваня, все услышанное до мельчайших подробностей расскажет своим товарищам, да еще под своим собственным соусом. Кадеты само собою разумеется все сообщенное Ваней, примут с великой радостью, а уважение к тому или иному преподавателю (которых ругают чаще и больше) падает.

Но все-таки еще полбеды в том случае, когда Ваня всего на всего сын воспитателя или ротного командира. Непосредственно от них преподаватель не зависит, а потому печальные последствия происходят редко.

А вот уж совсем скверное дело, если Ваня оказывается сыном инспектора или самого директора.

Как и всегда в жизни, и директор, и инспектор, в большинстве случаев сами прошедшие тернистый путь преподавателя, совершенно забывают свое бывшее незавидное положение преподавателя кадетского корпуса (Я умышленно подчеркиваю  "кадетского корпуса".).

Беда тому преподавателю, у которого среди учеников попадется сын его непосредственного начальства. Такому преподавателю, в случае неуспешных занятий Вани, грозят большие неприятности, вплоть до удаления вовсе от службы.
Мне известны факты, когда от учителя отбиралось отделение, в котором был Ваня, получавший скверные отметки.

Одному преподавателю, только что поступившему на службу в корпус, пришлось иметь с инспектором классов приблизительно такой разговор:

—    Вы имейте в виду, что у вас будет сын директора, который не особенно способен. Вы должны к нему относиться снисходительнее.
—    Но, позвольте, как же я буду ему ставить 6—7, а его товарищам за подобный же ответ будет выставлено 5? Это будет крайне несправедливо?
—    Несправедливости никакой не нужно, а преподаватель всегда имеет возможность спросить так, чтобы получился удовлетворительный ответ. Имейте в виду, что вашим предместником директор (или вернее «директорша») был очень недоволен, так как его сын имел 6.

Разве это не драма?
Из этого тяжелого положения, по моему мнению, необходимо найти выход и вот какой:

Необходимо воспретить с будущего же 1916 — 1917 учебного года как директорам и инспекторам, так и ротным командирам, вместе с воспитателями, самим же преподавателям и, вообще, всем чинам кадетских корпусов, отдавать своих сыновей в тот корпус, в котором они служат.

Может быть эта мера может показаться жестокой и не гуманной. Но ведь большинство кадет оторвано от своих родителей и учится от них нередко за тысячи верст, а потому, если распространить это условие еще на несколько десятков мальчиков, никакой беды не будет. Кроме того, в Петрограде, Москве, Оренбурге, существует по нескольку кадетских корпусов, а потому 9 из них в этом отношении отпадают.

При этом же положении создадутся значительно более благоприятные условия не только для преподавателей лично, а и для кадет, для которых значительно уменьшится возможность наблюдать случаи несправедливости, подчас, к слову сказать, весьма пресловутой и, вообще, должна создаться более нормальная педагогическая обстановка.

Одновременно с этим, представляется крайне необходимым воспретить чинам Главного управления военно-учебных заведений воспитывать своих сыновей в петроградских корпусах. В настоящее время сыновья этих чинов, в особенности те, которые воспитываются приходящими ежедневно рассказывают родителям о всех мелочах корпусной жизни, нередко неправильно оценивая тот или другой поступок или фразу своих воспитателей и учителей, благодаря чему у родителей создаются неправильные взгляды на того или иного педагога. Вследствие этого возможны случаи неправильной оценки служебной деятельности, что, конечно, нельзя не признать существенным.

Мне думается, что предлагаемую мною меру вполне возможно провести в жизнь и она принесет несомненную пользу. И хотя для некоторых эта мера будет неприятна, но ведь нельзя поступаться интересами большинства в пользу отдельных личностей. Через два-три года к такому положению вещей все привыкнут и ни для кого она не будет слишком тяжелой.

Что же касается тех сыновей вышеупомянутых лиц, которые уже учатся в корпусах, то их возможно оставить на старом месте, дабы не менять учебную обстановку, к которой они привыкли, на новую, так как это может на некоторых повлиять в неблагоприятную сторону.

Проведение предлагаемой меры в жизнь вряд ли представить какое-либо затруднение. Ведь удалось же легко воспретить чинам кадетских корпусов готовить кого бы то ни было для держания экзамена в любой из них. Последняя мера, очевидно, преследовала отчасти ту же цель, к которой стремился и я своим слабым голосом.

С—й.

Продолжение будет