Лампада мерцает

Очерк Н. Степаненко

Так близки были достижения, так светлы были манящие дали!

К ним мы шли, к ним стремились. Про них можно было сказать словами Мура из «Лалла-Рук»:

Там светлые воды приветливо текут,
Там алые розы, красуясь, цветут.

Помутнели воды, поблекли алые розы.

Стихийным пламенем раздора, вражды и ненависти опалены крылья достижений, в кровавые провалы слепоты упали манящие дали. Нет ощущения подлинной жизни и никому не дано знать, что сулит грядущий день.

Гарью пахнет, чад и дым. Трудно дышать, тяжело жить.

Не текут по кручам горного потока к океану бушующей жизни капли воспоминаний; испарились росы достижений мысли святой и праведной, иссякли родники порывов вдохновенных.

Нет динамики жизни—нет и красивых жестов достижений; нет порывчатых состязаний—нет и потребностей творчества. Мрак и пустота.

Творчество—это откровение великих тайн души и жизни. Не может быть откровения там, где бури раздора шумят, где страсти роковые горят, где в розах душистых змеи шипят.

Для всего есть границы и нельзя безнаказанно переступать эти границы.

«Страстное увлечение свободой и красотой,—как сказал Шпильгаген,— переходящее в упоение, разрушает дух и тело и неизбежно толкает к гибели».

«Страстное увлечение» мы сейчас переживаем на себе. Мы разрушили и дух и тело, упали в пропасть и теперь барахтаемся, а вылезть не можем.

И не вылезем, пока наши чувства не будут воспитываться в общественной среде, пока наши наклонности и побуждения не преобразуются под многочисленными влияниями правильной жизни и не отольются в формы определенных настроений.

Нельзя жить без сердца. А мы вынули сердце и взамен вложили жесткий холодный камень.

«Имей сердце и смотри в сердце»,—сказал Мицкевич.

Никогда не должно забывать человека и человечности,—вот правило жизни, которое мы должны были написать в сердцах своих. А мы отвергли его и, под громадой бед, преступно забыли про него.

Потеряли идеал.

Тот самый идеал, про который Лев Толстой сказал:

«Идеал—это путеводная звезда. Без нее нет твердого направления, нет движения, нет жизни».

Дух живой угасили. Свет затмили. Умолкли голоса и уже больше не слышно:

— Узрим свет...

И другая песня, не менее важная и нужная для жизни, затихла:

— Пробавили милость Твою ведещим Тя...

Слабеют силы и уже ослабли. Заснул дух. Тоскует душа.

Поверженная в прах, побитая камнями, оплеванная и поруганная, недвижно лежит мысль—дар неба, величайшее достижение духа человеческого.

Лампада жизни мерцает.

Подлейте же масла в лампаду! Лампада мерцает.

Н. Степаненко.

"Пробуждение", № 8, 1918 г.